Кроме голода, стужи, бомбежек и обстрелов, ленинградцы также подверглись смертельным болезням. От дуранды и "студня" из столярного клея, от недостатка жидкости в организме, люди испытывали серьезные затруднения с перевариванием пищи, было немало смертельных исходов от этого недуга. Свирепствовал также кровавый или голодный понос, унесший немало жизней.
Была и еще одна напасть, о которой новые поколения людей и не слышали: это ВШИВОСТЬ, педикулез. Вши и гниды заполняли не только волосяной покров головы, они ползали по постельному белью, по одежде и приобретали цвет того материала, который они поедали: они ползли струей-вши зеленые по зеленому одеялу, красные-по платью, желтые- по свитеру. Их было МНОГО, они кусали, от них некуда было деться!
Вскоре и в нашу семью пришла непоправимая беда. В январе умерла наша бабушка, ей было всего 59 лет. В феврале умерли от голода обе наши младшие сестренки. Они ХОТЕЛИ ЕСТЬ и ПИТЬ, ИГРАТЬ и РАДОВАТЬСЯ ЖИЗНИ!
Минночка не дожила 5 дней до своего 5-летия. А еще недавно она говорила: "Скоро будет весна, растает снег, и мы будем ходить по трупам"... И это высказывание пятилетнего ребенка!
Тамарочке было 7. Ее завернули в простыню и на саночках увезли в специальный пункт для последующего захоронения в братские могилы. В нашем микрорайоне таким пунктом являлась "Канонерка", которая была расположена в Канонерском переулке, за кинотеатром "Ударник". В настоящее время на этом месте построена школа.
Когда ее во дворе укладывали на санки, Минночка, рыдая, стояла на подоконнике, наблюдая эту картину. На следующий день она заболела. Вызвали врача, но вместо него пришли две девушки с закопченными лицами, наверное, дружинницы, осматривали сестренку при свете коптилки и обнаружили воспаление легких. На следующий день пришел доктор, который жил по нашей лестнице, прописал сульфидин и сказал, что нужно ждать кризиса в течение 10 дней-тогда результат покажет : выздоровеет или скончается. Мы боролись за ее жизнь, как могли, но на 10 день она стала задыхаться и умерла на наших руках. Пусть увековечится память о них в людских сердцах!
Наутро слегла Роза, мама стала молить Бога, просить, чтобы он не забирал у нее больше детей-Роза пошла на поправку.
В один из этих трагических февральскиx дней раздался стук в нашу дверь, это пришел молодой солдат с фронта, по просьбе нашего папы. Он принес нам хлеба и шпига и сказал, что папа просил узнать, как мы тут живем. На этот вопрос мама показала ему нашу промерзшую и закопченную квартиру, замерзшее ведро на кухне, а потом приоткрыла одеяло на кровати, показала ему трупик Минночки и сказала: "Это уже вторая"...
Молодой солдат горько плакал.
Я лежала много дней и ночей в одной кровати с Минночкой, но однажды я поднялась, посмотрела на себя в длинное, в позолоченной раме, зеркало, висевшее на стене, и увидела маленькую старушку с нечесанными волосами, впалыми щеками, в мятом бумазеевом платье-и... ужаснулась!
Глядя на все происходящее, я испытала огромное чувство несправедливости, неправоты: кто дал немцам право так издеваться над нами, убивать невинных людей, морить их голодом!? Ведь когда мы играли до войны во дворе, мы в своих играх и поведении старались быть честными, справедливыми, никого не обижать, не "жилить", обманщиков прогоняли из игры! Эта детская логика привела меня к взрослой мысли о правах человека, о мире на Земле, о памяти и мести! И я поняла, что я поднялась, чтобы РАССКАЗАТЬ, что наша с сестрой миссия-написать, поведать людям, чтобы этого в истории не повторилось НИКОГДА!
С тех пор я ношу эту тяжелую ношу в своей памяти, боясь растерять даже малую долю своих воспоминаний.