Елена Лебедева: Журавль в небе
Старые фотографии родителей, брата — Саши Хочинского, первого мужа — Коли Фоменко, которые хранятся дома, не приносят мне счастья, скорее — глубокую печаль.
Пока я росла, не понимала толком, что за люди меня окружают. А это был мощный актерский клан, династия, где меня, как самую маленькую, носили на руках, пестовали, баловали. И только оставшись одна, я осознала, что потеряла и как много не успела спросить у моих родных, которые вошли в историю.
За свою жизнь моя мама актриса Людмила Красикова трижды выходила замуж и трижды становилась вдовой. Совсем юной она стала женой однокурсника по театральному институту и родила мальчика, которого назвали Сашей.
Когда ребенку исполнилось три года, его папа, известный исполнитель Юрий Хочинский, солист джаз-оркестра под управлением Николая Минха, покончил с собой: накинул петлю на шею во время гастролей в Ереване.
Юрий был необычайно хорош собой. Его пробовали на роль принца в фильме «Золушка», не утвердили, но песня звучит в его исполнении: «Вы как сон или видение, вдруг неловко прикоснусь...»
У меня до сих пор хранится его предсмертная записка: «Рак неизлечимая болезнь, и я не хочу от него умереть...»
Ему было двадцать три года, никакого рака не было и в помине. Потом уже друзья рассказывали, что от частых выступлений у Юрия болело горло и, возможно, кто-то из врачей ляпнул: «А вдруг это рак?» И он начал сходить с ума от страха. При этом никаких подтвержденных диагнозов или анализов не было, такая вот «ракомания». Но есть и другая версия: в Юрия Хочинского была влюблена жена обкомовского начальника и молодого артиста вынудили расстаться с жизнью, угрожая благополучию его семьи.
Музыкант, с которым Юрий Хочинский жил в одном номере на тех злополучных гастролях, увидел на столе записку со словами: «Прощай, Люсенька, прощайте, родные...»
— Это что такое, Юр?! Ты с ума сошел?
— Ерунда, не обращай внимания, — ответил Юрий, скомкал листок и выбросил его в корзину.
Коллега ушел, а когда вернулся, Юра уже висел в петле, а на столе лежала записка с тем же текстом.
По паспорту Сашиного папу звали Юда Ошерович. Он был евреем. После его смерти моя мама, чтобы не портить ребенку биографию, затерла отчество в Сашкином свидетельстве о рождении и «переименовала» сына в Юрьевича. «Метрика истрепалась от старости», — говорила она, если возникали вопросы в инстанциях.
Мама осталась одна, но не надолго. У нее случился роман с актером и директором ленинградского ТЮЗа Владимиром Иосифовичем Яковлевым.
На самом деле он, как и Юра Хочинский, носил другое имя. Вольдемар Жозеф Лефевр был французским аристократом и дворянином.
Живя с Владимиром Иосифовичем, Людмила узнала, что на свете существуют домработницы. До этого все делала сама: полы мыла, стирала, готовила. Владимир Иосифович был на двадцать лет старше мамы и очень трепетно к ней относился, но жили они в гражданском браке — бывшая жена не давала Яковлеву развода. Умер он от рака, уже не мнимого, а вполне реального, на руках у моей мамы и ею был похоронен. Та, что не давала развода, даже не пришла проститься. Теперь забота о его могиле по наследству досталась мне...
Пока мама жила с Владимиром Иосифовичем, ею увлекся молодой
актер — звезда ТЮЗа Рэм Лебедев. Каждый вечер Рэма из театра провожали толпы поклонниц, а он страстно влюбился в Люсеньку. Мама была старше на пять лет, но его это не смущало.
После смерти Яковлева у мамы на нервной почве парализовало ноги. Ей было всего тридцать, но врачи объявили приговор: рассеянный склероз. Она лежала в больнице, прикованная к кровати, когда в ее палату ворвался Рэм. Он взял маму на руки и отнес к себе домой. «Уйти ты все равно не сможешь, поэтому будешь жить со мной», — сказал он и следом привел маленького Шурика Хочинского.
Я до сих пор восхищаюсь отцом: какое мужество надо иметь мужику, у которого было все, зрительный зал стонал в восхищении при каждом его появлении на сцене. Поклонницы какие хочешь — любую бери. А он выбрал парализованную Люсю Красикову.
«Кошку тошнит, у собаки понос, — вспоминала мама о том времени, — я безногая лежу, а Рэм счастливый сидит, смотрит с умилением и поднимает бокал с шампанским за наше здоровье».
Как тут не встанешь? А он просто любил. Всю жизнь только одну Люсю. И когда мама поправилась, уговорил родить. Очень хотел бело-розовую девочку. Я появилась на свет не бело-розовой, а синюшной. Роды были тяжелыми, врачи боялись, что не выживу. Мне требовалось переливание крови. Мамина не подходила, у нее был отрицательный резус. Свою кровь мне дал старший брат Саша Хочинский и во время процедуры упал в обморок. Ему тогда было шестнадцать лет.
Брата я помню с той поры, как он приходил к нам в дом с белокурой очаровательной Ирочкой Асмус. Саша довольно рано — после поступления в театральный — стал жить самостоятельно. Мама его отселила, потому что он возвращался поздно, собирал шумные компании. Когда брат уходил в армию, Ирочка уже была его женой. Но из армии она Сашу не дождалась.
Хочинский вернулся, узнал об измене и за одну ночь стал седым. Он невероятно тяжело переживал этот разрыв, в сторону других девушек даже не смотрел, говорил: все они мерзавки. В один прекрасный день, когда Саша зашел к нам, мама подвела его к зеркалу, взяла за плечи и сказала: «Посмотри на себя! И пойми, твоя жизнь только начинается».
Мама была мудрой и обладала невероятной энергетикой, умела убедить. Вот и тогда одной фразой она вывела Сашу из депрессии.
Мне было жаль, что брат перестал приводить к нам в дом Ирочку. Она мне очень нравилась. У нее была потрясающая лучезарная улыбка. Ирочка была из цирковой семьи, она тоже окончила эстрадно-цирковое училище. Но родные не пускали ее на арену, потому что у цирковых есть примета: третий в династии может разбиться. В театре она играла вполне успешно — сначала в ТЮЗе, потом в Комиссаржевке. И все же ее тянуло в цирк. Асмус вернулась туда в роли клоунессы Ириски. А вскоре в ее жизни появилось еще и телевидение. Люди, чье детство пришлось на конец семидесятых, наверняка помнят улыбчивую, задорную Ирочку, ведущую популярной программы Первого канала «АБВГДейка».
Когда много лет спустя Ленинградский цирк гастролировал в Гомеле, произошла трагедия — сбылась старая цирковая примета. Во время исполнения номера под куполом цирка не сработал механизм вращения, и Ирочка на глазах у зрителей упала вниз с восьмиметровой высоты. Погибла мгновенно. Саша тяжело переживал ее смерть.
Таков финал этой истории, если забежать на двадцать лет вперед. А если по порядку, то оправившись от разлуки с Ирой Асмус, Саша женился на красавице художнице Марине Азизян. Познакомились они во время подготовки одного из тюзовских спектаклей. Но прожили вместе недолго.
Саша любил Марину, что не мешало ему нежно ухаживать за другими девушками. Каждой, с которой он просто заговаривал, начинало казаться, что у них роман. Никто не мог устоять перед невероятным обаянием Хочинского. Он знал, что чертовски мил и привлекателен, и все без исключения были обласканы теплом его души. Даже малознакомую барышню он сразу приобнимал. Мама называла его «высоковольтный, но малолитражный». Вспыхивал, заводился мгновенно, но надолго его не хватало.
Алла Борисовна Пугачева, пожалуй, единственная, кого он не смог обаять, что называется, с первого взгляда.
«Вы поприличнее ничего не могли найти?» — спросила певица, когда ей представили Сашу, который должен был играть ее мужа в фильме «Женщина, которая поет».
«Да пошла она, я тогда вообще сниматься не буду», — обиделся
Хочинский.
Он не терпел грубости, бестактности ни от кого. Ну и что, что ты звезда? В нашей семье никогда не было чинопочитания: и дворник, и академик — все равны.
Алле Борисовне пришлось извиниться. Конечно, когда он вернулся со съемок, мы пытали его:
— Саш, а Саш, а роман-то у тебя с Пугачевой был?
Он уходил от ответа, а потом сказал:
— Да нормальная баба, такая, как все.
Он вообще никогда не хвастался, не делился подробностями личной жизни. Зато женщины наперебой рассказывали о своих отношениях с Хочинским. Истории слагали — зашибись! Одна
поведала мне, что у нее такая была с Сашей любовь, что он снял с себя шубу в парадном и на этой шубе овладел ею. Я смотрела на фантазерку и думала: «Что ж ты несешь, дорогая? Не в его стиле и характере было совершать такие поступки». Но не только этой, а очень многим женщинам хотелось связать себя с Хочинским узами страсти. А чтобы выглядела история более достоверно, учитывая, что Саша был все время женат, иначе как в подъезде «любить» не получалось.
Хотя утверждать, что Саша был верным мужем, не берусь. Поклонницы постоянно звонили домой, угрожали. Марина не смогла привыкнуть к Сашиному образу жизни, когда под утро он заваливался домой с толпой приятелей и подруг. Сашка никогда никому не мог отказать. И каждый звал выпить — закрепить дружбу с известным актером. Еще до «Бумбараша» Хочинского знали и любили, ведь ТЮЗ Корогодского гремел на всю страну. И Сашка принял эстафету народной любви у отчима Рэма Лебедева.
Марина переживала, но в конце концов не выдержала проявлений его широкой души. Они развелись.
А пока Саша женился и разводился, бок о бок с ним в театре работала замечательная актриса Антонина Шуранова. Она тоже была замужем. И долгие годы их с Сашей связывала исключительно дружба.
Мама искренне изумилась, когда Саша вдруг сказал: «Мы с Тоней поженимся».
Шуранова, удивительная женщина, преданно любившая Сашу, безропотно приняла на себя все радости и тяготы, которыми щедро оделял своих близких мой брат. Суть его характера по удивительному совпадению заключена в строчке песни, которую он спел в «Бумбараше»: «Журавль по небу летит». Так он и жил — промелькнул и пропал, опять появился как ясно солнышко и снова исчез.
Саша уходил гулять утром с собачкой и мог пропасть до вечера — это в лучшем случае. С кем-то разговорился, выпил и забыл о времени. Но ведь никогда нельзя знать точно, все ли в порядке, мобильных тогда не было. А вдруг с ним что-то случилось? Жить в постоянных терзаниях невыносимо. Мама это понимала и всегда была на стороне невесток. «Ты, мерзавец, посмотри, что вытворяешь, немедленно иди извиняйся!» — говорила она сыну, которого обожала.
Вот показательный пример Сашиного «легкомыслия». Случилось это на даче.
Саша дачу ненавидел. По натуре своей он был цыган, и оседлый образ жизни ему претил. Не успели они с Тоней приехать, уже спрашивает: «Когда обратно?»
Сбегал, если не сразу, то на следующий день уж точно. Вот и в тот раз Саша, едва проснувшись, заявил:
— Тонечка, мне нужно в город.
— Зачем?
— Ждут в ателье на примерку костюма. К вечеру буду, — обещает Саша и спешит к электричке.
Его нет ни этим вечером, ни вечером следующего дня. Зато приезжает балетмейстер Кирилл Ласкари с семьей:
— Нас Саша пригласил.
Следом катит еще одна машина — в ней Сашин знакомый массажист с женой и детьми. Его тоже брат пригласил. Мы с мамой и Тоней стоим на крылечке в полном обалдении.
— А где Саша? — спрашивает Ласкари.
— В городе. Второй день меряет костюм, — отвечает Тоня.
Конечно же, мы приняли Сашиных гостей. Сам он появился лишь на следующий день с коронной фразой: «А что такое?! Да, я задержался!»
Вычленить правду из его путаных объяснений, в которых смешались костюмы, кони, люди, было невозможно.
В другой раз там же, на даче, он отправился повидать знакомого художника: «К обеду буду».
Какой обед, я вас умоляю! Явился в темноте в жутком клетчатом пиджаке с чужого плеча.
— Саня, что это?
— Мне Женя подарил, а я ему свою куртку отдал.
— Куртка-то новая! А по этому пиджаку помойка плачет.
— Неважно. Мы поменялись.
Однажды мы ехали с Сашей вдвоем на подержанном «кошмаре», который он привез из Германии. Остановились на светофоре. Сашка стоял-стоял, а потом ему надоело, он нажал на газ и поехал. Я испугалась:
— Что ты делаешь?! Ты ж на красный едешь.
— Как умею, так и езжу, — ответил он, улыбнувшись.
Так же он и жил.
Как-то мы ехали большой компанией, помимо меня и Тони в машине сидела моя маленькая дочь Катя.
— Тетя Тоня, а что такое пампасы? — спрашивает вдруг Катерина.
— Это такая степь, в которой произрастают определенные виды растений, водятся грызуны и броненосцы... — начинает вещать Антонина с интонацией лектора.
Сашка рулит, прислушивается к разговору, а потом поворачивается к нам вполоборота и говорит:
— Пампасы, Катя, это воля...
Весь он был в этой фразе......
http://7days.ru/caravan-collection/2011/3/544653/1 |